|
В преддверии второй ежегодной конференции Russian Innovation Week, которая пройдёт на следующей неделе в США, STRF.ru продолжает публикацию серии статей инвестиционного консультанта Bob Iofis.
Фактор времени
Задачи, которые необходимо решать разработчикам и компаниям на пути коммерциализации ТР от постановки цели до продвижения продукта на рынок, зачастую очевидны и детализированны. Однако их формулировка, приоритеты и последовательность оставляют широкое поле для интерпретаций. Иногда оправданно привлечение сторонних специалистов для детальной проработки стратегии, тактики и исполнения согласованных действий. Коммерциализация ТР на глобальном рынке по сути и есть совсем не абстрактная задача встраивания в мировой процесс разделения труда. Задача встраивания осложнена тем, что здесь никто никого не ждёт, это исключительно напряжённая, конкурентная, лукративная среда. Тут приходится отдавать себе отчёт в том, что подавляющее большинство людей в мире, включая специалистов – учёных и инженеров, не имеют опыта создания технологий и продуктов, которые дошли до стадии массового производства и применения на мировом рынке. Большинство даже не имеет представления, как к этому подойти и что для этого требуется. Теоретического понимания недостаточно. Иначе все бы это успешно делали. Хочу лишний раз подчеркнуть – здесь кардинальные отличия такой задачи и деятельности от многим хорошо понятной и знакомой научной деятельности. Я бы охарактеризовал отличия как «доступность необходимого количества качества». Критическая масса, позволяющая выходить далеко за пределы лабораторных масштабов научных разработок, опирающаяся на индустриальный спрос и возможности. Конечно, это требует отдельного изложения. Разделение труда тут правильно воспринимать буквально и по каждому инкрементному направлению заведомо согласиться с тем, что придётся отдавать «на сторону» (outsourcing) ту работу, которую самим сделать не под силу. Соответственно, и пропорциональную часть прибылей. Это трудные решения. Но если смотреть на вещи рационально, нельзя не видеть, что глобальному рынку не интересны чьи-то амбиции, заблуждения, а иногда и просто невежественность. Рынок голосует деньгами. Если результатов в виде продаж на мировом рынке нет или их недостаточно, рано или поздно приходится возвращаться к логике, принятой на мировых рынках. Сюда же накладывается и фактор времени.
В конкурентной среде high tech ТР – продукт скоропортящийся.
ТР, которое сегодня запатентовано на выбранном рынке, по определению имеет существенные преимущества перед предыдущими известными ТР ровно в пределах заявленного (claims). Владелец интеллектуальной собственности (ИС) может возместить расходы на разработку (или приобретение лицензии) только путём продажи продукта, созданного на основе таких ТР. С момента появления продукта на рынке или даже немного раньше содержание ТР в какой-то степени становится известно конкурентам. Возникает естественное желание скопировать; иногда это удаётся безнаказанно. Но в целом копирование может оказаться себе дороже. Поэтому конкурентам, чтобы вернуть себе часть рынка, остаётся только искать новое ТР, минимально достаточное (инкрементное), чтобы удовлетворить критерию «существенности» для получения патента, и одновременно максимально отличное от предыдущего ТР (теперь оно служит прототипом – prior art), чтобы клиенты (заказчики и потребители) отметили разницу, создающую потребность теперь уже в этом, последнем продукте.
В общем случае сказанное выше относится к рынкам B2B и B2C. На потребительских рынках существенное значение имеют, помимо вышесказанного, такие критерии, как удобство пользования, оформление. В условиях бурно развивающихся новых ниш потребительского high tech законодательство в области ИС не всегда успевает за жизнью. Понятие «существенные отличия» – например, при защите объектов business process, под которые подпадают многие software-продукты, в значительной степени определяющие удобство пользования и соответствующее оформление, – иногда трудно корректно сформулировать и доказать. Отсюда множественные разбирательства по защите объектов и рынков, связанных именно с потребительскими критериями для массового использования.
После трансформации инкрементных решений в объект собственности в виде патентов они могут быть приняты инвестором как объект для инвестирования. Инвестор здесь фактически играет роль рынка, примеряя на себя функции фильтра и потребителя. Поскольку в России объективного конкурентного рынка high tech нет или иногда недостаточно, роль иностранного инвестора тут невозможно переоценить. Он выступает именно как ориентир на внешний рынок и, следовательно, как минимум ещё один независимый критерий инновационности решений.
Механизм инкрементного развития давно запущен, действует без остановок.
У каждого последующего продукта есть только ограниченное время окупиться и принести прибыль. Разработчики ТР и владельцы ИС должны быстро и эффективно трансформировать ТР в продукты, способные конкурировать на рынке. Признаков необходимости кардинальных изменений этого механизма не видно, пока требования рынка удовлетворяются. Никаких лишних или необязательных деталей в этом механизме нет. Возможно использование его таким, каков он есть («встраивание» в терминологии инновационной оболочки). Либо создание принципиально иного механизма, если это возможно в рамках существующей цивилизации.
Оптимизация затрат
Поток ТР однозначно прописан в технических терминах в виде патентов, уходящих корнями в результаты многих научных исследований. И в последние 10–20 лет этот поток усиливается. Он глубоко и детально организован в базах данных мировых патентных ведомств. Одной из основных функций таких баз данных является оптимизация деятельности разработчиков ТР – участников инновационного развития, прежде всего путём исключения тех направлений, по которым двигаться не перспективно. Распространённые варианты:
1) Наиболее очевидный случай – ТР уже известно и владелец ИС использует это ТР по назначению. Тут появляется поле для множества бизнес-решений: есть ли рынки, на которых ТР не запатентовано, почему и т.д.
2) Другой частый случай – ТР уже известно, но никто не использует его по назначению. Ответ на вопрос «почему?» тут исключительно важен, поскольку сразу указывает на то, что на данном направлении разработчиком были потрачены деньги и усилия, которые, вероятно, не принесли ожидаемого результата. Без анализа информации на эту тему вкладывать собственные ресурсы в такое направление нельзя.
Оба варианта являются типовыми задачами для независимых консультантов. Цена решения здесь не просто высока, она часто определяет само направление разработки. Выверенное решение в этот момент способно, помимо всего прочего, предотвратить огромные потери времени.
Поскольку ТР неразрывно связаны с лежащими в их основе научными исследованиями, на конкурентном рынке high tech описываемый процесс непосредственно влияет на принятие решений по инициации исследований, особенно в рамках собственного R&D частных фирм.
Финансируются в первую очередь исследования, направленные непосредственно на улучшение тех параметров известных ТР, которые позволят расширить и удерживать рыночную нишу.
Отсюда известные высокие требования к презентационным документам. Независимо от источника финансирования, задача формулируется как демонстрация логической цепочки, объясняющей, как именно преимуществa разработки финансируемого ТР повлекут за собой высокий ROI (return of investment) инвестора. Казалось бы, тривиально для мира науки и техники, но практика показывает, что сплошь и рядом энтузиазм и/или надежда на то, что называется wishful thinking, берёт верх даже в таких серьёзных вопросах, которые относительно легко проверяются фактами.
Определение направлений исследований на основе анализа ТР в базах данных ИС даёт точное знание «точки входа». На практике это означает постоянно быть в курсе всего, что происходит в своей конкурентной нише ТР, от сравнительных технических характеристик решений конкурентов до объёмов их продаж, текущих и планируемых (book-to-bill ratio).
Государственные агентства, ответственные за планирование и финансирование экономики технологического развития (DARPA и др.), фактически перемещают экспертизу ТР с «выхода» всего процесса на его «вход», минимизируя тем самым финансирование целых направлений и инкрементных решений, коммерческий выход которых не просматривается с самого начала. Такая вот прагматичная концепция. Вроде бы с риском пропустить что-то, значительно опережающее своё время. А на деле хорошо отрегулированная практика, которая опирается на глубокое понимание реального положения вещей в мире high tech. Воплощение направлений и поиск конкретных ТР предлагается в виде конкурентного финансирования (грантов) широкому кругу специалистов в организациях любой формы собственности, от университетов до частных фирм. Тем самым получение государственного гранта означает не только финансовый ресурс, но и некоторую гарантию «выхода» на основе высокого уровня экспертизы на «входе». Намного более эффективный процесс по сравнению с попытками «коммерциализировать» результаты ведомственного НИОКР на открытом рынке, за пределами ограниченных интересов и финансирования прямого заказчика. Как уже указывалось выше, экспертиза местных и международных инвесторов на выходе таких НИОКР очень часто не может выявить доказательства (или даже признаки) приемлемого для них ROI.
В моей практике сотрудничества с инновационными проектами России/СНГ доминирующий подход разработчиков, так или иначе привязанных к традиционным подходам, сформированным ещё во времена советского НИОКР, часто может быть описан словами «наша технология позволяет». Предполагается, очевидно, что покупатель приобретёт технологию (документацию) и сам найдёт возможность получить необходимый конечный продукт. Это прямо указывает на незнание или игнорирование механизма инкрементного развития.
Индикатором неоправданных затрат являются недостаточно детально поставленные задачи – как перед исполнителями, так и перед консультантами.
Выбор самых известных и дорогих консультантов зачастую обусловлен всего лишь плохо закамуфлированным желанием обезопасить от возможных последствий государственную организацию,
ответственную за принятие технико-экономического решения. Это же создаёт барьер для оперативного принятия решений в целом.
У меня есть примеры, когда компании, с которыми я работал, исчерпали все возможности получения любой минимальной помощи от государственных структур. Например, для патентования ТР в момент, когда такое действие может существенно способствовать привлечению иностранного инвестора, мотивировка отказа (неофициальная) звучит как «$100 000 – это слишком дорого». В то время как разработчикам известно, что на данный момент на эту задачу нужно в 30 раз меньше, а $100 000 взято из предыдущего «удачного» опыта государственной организации. Нет ни взаимопонимания, ни диалога. Такие ситуации, как правило, исключены при взаимодействии частных фирм.
|
