http://www.chernovik.net/content/inye-smi/nas-prosto-dostali
8 Мар 2013 Автор: Коммерсантъ
Председатель независимого профсоюза сотрудников ОВД и прокуратуры Дагестана Магомед Шамилов рассказал Ольге Алленовой, о чем они хотели поговорить с главой МВД РФ Владимиром Колокольцевым.
Если бы глава МВД РФ вас принял, о чем бы вы ему рассказали?
У меня с собой чемодан бумаг, видеозаписей, документов. С чего начать? Из органов внутренних дел происходит массовое изгнание людей, которые борются с коррупцией. Которые верят президенту и хотят на деле вести антикоррупционную борьбу, о которой говорит президент. Я знаю, что это во многих регионах происходит, но в Дагестане для этих целей использовали так называемую аттестацию. Я называю это кадровым экстремизмом. В прошлом году после аттестации было уволено около 80 полковников. Только полковников!
Значит, официально они не прошли аттестацию?
Эта аттестация — ерунда. В ней не принимал участие профсоюз, руководство ведомства делало что хотело. Сочиняли разные «диагнозы» и людей увольняли. Вторая причина, которую используют для увольнения неугодных,— 45-летний возраст.
Разве после 45 лет сотрудника нужно увольнять?
Это главный коррупционный козырь. В законе о полиции хитро написано, что это предельный возраст, после которого человека можно уволить, если он не справляется. Вот смотрите. Полковнику 45 лет. Если он устал, заболел, не справляется, начальник его может уволить. А может и не уволить! Но начальство использует эту лазейку постоянно.
В ведомстве остались все сотрудники, которые сидели на хлебных местах и были приближены к начальству. Никакой речи о служении закону, о борьбе с коррупцией не может идти тогда, когда коррупционный начальник сидит во главе этого монстра и определяет, кому работать, а кому не работать. Поэтому в системе МВД республики Дагестан случился такой кадровый коллапс. Из органов изгнано 90% людей, которые были оппозиционны вот этой коррупционной системе. Те, кто там остался, считают нас неконструктивными, смутьянами. А теперь приведу вам пример. Вот подполковник полиции, Бейбулатов Абдурашид Магомедович, возглавлял отделение полиции в Кайтагском районе. Это выдающийся человек, он раскрыл хищение бюджетных средств в районе около 40–50 млн рублей. Проведены проверки на предприятиях, есть аудио- и видеозаписи, которые это подтверждают.
Как выяснил Бейбулатов, власти наняли бригаду ремонтников, строителей, которые должны были ремонтировать дороги, строить мосты, детские сады в районе. На этих ребят списывались большие деньги — столько не строилось. Все это «крышевал» местный прокурор. На время проверки, несмотря на наши требования, прокурор не был отстранен от своей деятельности. В результате этого прокурор сделал все так, что Бейбулатова уволили.

Каким же образом?

Если раньше за кражу курицы уголовное дело не возбуждали, то теперь прокурор добился того, чтобы возбуждали. И смотрите, если в прошлом году было украдено две курицы, а в этом четыре, то в районе преступность выросла вдвое. Какой-то сумасшедший несколько раз выстрелил по райотделу полиции. Все, немыслимый рост преступности. И вот под таким предлогом человека уволили с должности начальника полиции в Кайтагском районе и перевели в управление по делам несовершеннолетних.

А дело о миллионных хищениях, которое он вел?

Закрыли. Теперь представьте себе, что 50 млн рублей разделены между чиновниками района. Ну и в республиканские ведомства ушла какая-то часть. Весь Дагестан знает об этом, в газетах местных писали, но никакого результата. Мы не можем пробить информационную блокаду.

Вот полгода назад мы обратились к Федотову. Полгода люди бились, чтобы это обращение попало к Колокольцеву, чтобы он нас принял. Со мной в Москву приехали не только бывшие сотрудники полиции, но и действующие. Мы просили встречи и независимого разбирательства всех фактов коррупции, которые мы готовы изложить.

Вместо этого что происходит? Это наше заявление отправили к Колокольцеву. Тот должен был связываться с Федотовым. Но связь не получилась. Каким-то удивительным образом люди, сидящие рядом с президентом, не могут связываться с первыми лицами силового блока. В итоге наши заявления из МВД России переправляются к президенту Республики Дагестан, тот переадресовывает эти заявления секретарю совета безопасности Дагестана. Секретарь совбеза, не приглашая нас, сдает эти заявления лично главе МВД Дагестана. А министр внутренних дел Республики Дагестан приглашает из СКФО генерал-полковника Ченчика и организовывает такое шоу: собирает у себя в кабинете всех своих, которые охаивают нас, нашу работу, выставляют нас смутьянами, сумасшедшими, кем угодно, чтобы мы не были восприняты серьезно. И под видеокамеру приглашают Бейбулатова, говорят ему: «Что за абсурд, какие у тебя претензии?» И заставляют отказаться от любых претензий. Вот методы их работы.

А вас не пригласили?

Нет, они нас как будто не замечают.

А почему вы именно сейчас решили поднять шум?

Мы его подняли раньше, но нас не слышали. Посмотрите на даты наших официальных обращений, мы давно бьемся. Сейчас в Дагестане сменилась власть, новый президент внушает нам оптимизм. И Колокольцев, известный как антикоррупционер, может помочь. У нас была большая надежда на него. Поэтому мы приехали. Но, увы.

А вы считаете, что отставка главы МВД Дагестана решит все проблемы?

Нет, конечно. Одна лишь отставка министра ничего не изменит. Потому что когда-то он был заместителем министра, а теперь у него есть свои заместители, это целая система. Все министры этого ведомства, назначаемые в Дагестан, не имели никаких особых заслуг, чтобы возглавить ведомство. Но они вписаны в систему, они «свои». Кроме того, это бизнес. В Дагестане кресло министра стоит $6–8 млн.

А кому платят, если министр назначается из Москвы?

Вот кому-то в МВД России и платят.

Если это система выстроена до Москвы, то чего вы ждете от встречи с Колокольцевым?

Колокольцев не из этой системы. Еще до него была организована пирамида взяточничества и коррупции в системе МВД. Теперь это разваливается, но люди остались те же. Но мы подумали: раз есть новый президент Дагестана и новый глава МВД России, значит, можно на этих уровнях чего-то добиться. Если они все хотят мира и порядка в Дагестане, значит, должны как-то менять это кошмарное положение. Путин говорит о борьбе с коррупцией, Колокольцев говорит, ну как же не верить? Вот мы и поверили.

Ведь сотни, десятки сотрудников органов внутренних дел, блестящих сотрудников уволены. В расцвете сил. Профессиональные оперуполномоченные сегодня не работают, они сидят дома. А на их местах сидят те, кто покладистее, у кого денег больше, кто купил должность и пришел туда зарабатывать. Он уже не лезет в такие скандалы, где миллионы украли на стройке или вагоны со спиртом. Он уже знает, какой вагон куда идет, кто от этого вагона получит прибыль и куда передаст ее часть. Лучшие специалисты оказались за бортом. Так же и в уголовном розыске, так же и в следствии. Поэтому преступность чувствует себя вольготно, а МВД превращается в невольных помощников преступного мира. Поэтому в Дагестане убивают людей и не раскрывают преступления. И это не кончается. Ведь не все в Дагестане убивают, это делают две-три группировки. Но их никак не могут нейтрализовать.

Я вас слушаю и вспоминаю, что и в начале 2000-х годов была похожая ситуация, то есть это не проблема только сегодняшнего руководства.

Естественно. Но те люди, которые сегодня во главе ведомства, в те годы и отметились. Они никуда не девались все эти годы.

Значит, вы считаете, что тяжелая криминогенная обстановка в Дагестане — это результат того, что МВД в плохом состоянии?

Совершенно верно. Профессионалов остается все меньше. Вот в полку ППС был прекрасный человек, профессионал, принимал участие в боевых операциях, служил в Чечне, семь-восемь медалей, орденов куча. Он все эти свои медали высыпал передо мной на стол и говорит: «Зачем мне это все?» Оказывается, еще до аттестации вышел указ президента очистить ряды МВД от сотрудников, которые имели в прошлом судебные дела, даже если эти дела кончились мирными соглашениями. А у него, оказывается, семь лет тому назад был командир, который на каком-то митинге разбил видеокамеру женщине. Та женщина обратилась в суд. А в суде этот парень не выдал своего командира, взял на себя, оплатил камеру, и мировым соглашением кончили дело. Через семь лет вытащили эту бумагу и говорят ему: «Или ты по собственному желанию увольняешься, или мы тебя уволим по этому указу президента». Он уволился по собственному желанию. Трех дней не прошло, как его быстренько прибрала одна бизнес-структура. Потому что он настоящий профессионал. Забрали, и будь здоров. А таких профессионалов, которые умеют обучать личный состав, тренировать, практически не осталось.

Или вот еще вам пример. В 1999 году у нас начальником УБОПа был один товарищ. За восемь лет работы он из кабинета не выходил и развалил службу. У него состояние — около 1 млрд, он миллиардер. За годы его работы было убито, избито, запытано много людей. Теперь их дети, которые поклялись отомстить, мстят. Мы теперь собираем урожай. А этот товарищ перешел с УБОПа в УБЭП, он теперь начальник, незаменимый. У меня есть материалы, подтверждающие все это, я хотел их передать Колокольцеву.

Должности продаются и покупаются. Начальству даже выгодно, если сотрудника убивают, тогда его место можно снова продать.

Я не понимаю, ради чего какому-то оперу покупать место? Ради зарплаты? Ладно ППС, они на дороге могут заработать, на водителях, а опер на чем?

Вы недооцениваете полномочия этих людей! Человека можно задержать, выдвинуть пять обвинений, а потом за деньги снимать по одному. И в итоге дойти до единственного, за которое если что и дадут, так условный. Но это, если его родня соберет деньги. А не соберет — будет сидеть.

Или такая схема. Вводят группу из пяти человек, это уже организованная группа, особая статья. А потом все откупаются, остается один. По какому-то незначительному эпизоду. То есть сначала говорят, что вот, организованная группа, пять человек. Совершили хищение, организатор — банкир или глава администрации. Возбуждают дело. Потом фигуранты один за другим «отпадают», остается один. Ему суд присуждает штраф и отпускает. Это халтура, которой занимается МВД Дагестана, и такой халтуры 80%. Вот вам история заместителя командира полка ППСП МВД по Дагестану подполковника Гусейнова. Сотрудникам полка ППС спускается план — в месяц тысячу человек задержать. Потом половину отпускают, а иногда и больше — без протоколов, за деньги. В полку сопротивлялись. Гусейнов был председателем независимого профсоюза в полку. Он собрал 140 подписей под заявлением, что сотрудники не хотят в этом участвовать. Его за это душили, топили, гнобили. Это было в первом полку ППС. Он противостоял системе, поэтому стал изгоем в МВД. Он проработал в органах 38 лет. Контракт с ним был продлен до марта 2012 года. При проведении очередной проверки он упал со второго этажа и сломал ключицу, ребра, попал в больницу. Служебная травма. Четыре месяца лежит человек в больнице. И на выходе из больницы вместо путевки в санаторий ему всучили приказ об увольнении из органов внутренних дел. При этом не соблюдены правила, его должны были уведомить за два месяца, но ему даже не дали пройти медкомиссию. У него масса ранений, пулевые, ножевые, чего только там нету. Ему не отдали даже трудовую книжку, не отдали военный билет, сказали, что документы утеряны. Целый год этот человек не получает ни зарплаты, ни пенсии. Вот за то, что он противостоит этому бардаку. Как люди будут заинтересованы в службе? Где благодарность за службу Отечеству? Эти люди совершают подвиги на своей работе каждый день, а их, как собак, выгоняют на улицу.

Вот еще история. Обращается ко мне один человек. Его дочь с детства мечтала стать милиционером. В школе училась на пятерки. Захотела поступить в школу милиции, там ей сказали, что надо платить. Отец из кармана достал деньги, заплатил. Выучилась. А теперь что получается. Сначала не было штата, теперь, после аттестации, штат есть. Медкомиссию девочка прошла, ФИЗО сдала наравне с мужиками. Все, боец. Все готово, личное дело на столе лежит. Проблем нет. Но прошло полгода, скоро год, а все тянут, мусолят, не принимают. В чем дело? Оказывается, министр дал команду женщин в МВД не принимать. Каким образом, это же закону не соответствует? Не знаю. «Магомед,— говорит мне отец девочки,— мне дали понять, что надо заплатить». Я ему говорю: «Ну найди деньги». Он отвечает: «Я деньги нашел, я взял сельхозкредит на фермерское хозяйство. Но мало дали, только 250 тыс. рублей, надо еще. А где взять, не знаю. Беда в том, что я проценты банку плачу за эти кредиты. А ее на работу не принимают. Не знаю, что делать». Вот это все у меня записано и на видео есть. И таких историй у меня масса. Я хочу их показать, пусть посмотрит руководство МВД РФ. Республика Дагестан превратилась в царство мракобесия и беззакония. Произвол, вседозволенность. Все начальники на местах превратились в местных царьков, нет управы на них. Все это страшно.

Нас просто достали. Мы поэтому пришли сюда в Москву. Уже невозможно жить в Дагестане, идет гражданская война. Приходят какие-то люди на базар и публично расстреливают участкового. Кто — не знаем, потому что это преступление не раскрывается. Или потом вешается на какого-то убитого боевика. Расстреливают публично, для того чтобы еще больше запугать остальных. Расстреливают одного, двух, трех, десять человек. А служебное расследование не проводится. Каким образом участковый инспектор остался без охраны? Четыре участковых в Махачкале расстреляны на одном и том же опорном пункте ППС. Уже пятого поставили.

А почему убивают именно участковых?

Потому что участковый над всеми надзирает, он внизу, он всех знает, всех видит. Если участковый будет хорошо работать, он кому-то будет мешать, преступному миру. Преступный мир сковывается, когда правильно поставлена работа органов внутренних дел. Чтобы дезорганизовать эту работу, надо расстреливать сотрудников и пугать.

Но есть, конечно, много причин, почему вообще расстреливают сотрудников органов. Первая — когда милиционеры сами задержанных пытают. Унижают честь и достоинство, и им прямо говорят: «Мы тебе это не простим». И не прощают. И были факты, когда конкретно расстреливали людей, убийца снимал маску и говорил: «Я тебе обещал, вот выполняю». Вторая причина — милиционера заставляют лжесвидетельствовать в судах. При задержании. Им говорят: «Не свидетельствуйте против того, что мы не делали». Они свидетельствуют. Их заставляют, ставят перед дилеммой: или уволиться из органов внутренних дел, или лжесвидетельствовать. Человека сажают на несколько лет, потом он выходит и мстит. Ну и третья причина: это как раз участковые, которые очень мешают преступному миру. Их тоже отстреливают. А посты ГИБДД взрывают не просто так, а потому что нужно перевозить грузы. Эти посты мешают на дороге. Вот взрыв случился, его преподносят как теракт, но так преподносят, что МВД якобы предотвратило более серьезный теракт, который преступники собирались совершить в городе. Но на всех трех постах ГИБДД, что у нас взрывались, преступники ехали не в город, а из города. Взрыв, все парализовано, все силы стянуты в эту точку, а в это время из города с другой точки вывозится что-то существенное.

Например?

Перевозят оружие, боеприпасы, наркотики. В Дагестане одна часть населения с оружием в руках нападает на другую. Это гражданская война, и сотрудники органов внутренних дел мешают. Ту профессиональную часть, которая еще работает, отстреливают, чтобы остальные уже не мешали. И боевики не промахиваются, потому что достаточно хорошо стреляют. А эти милиционеры, которых сейчас набирают не по конкурсу, а по принципу, кто больше заплатит, толком и не подготовлены. Никто их не обучает, сейчас все это сведено к нулю. Тренеров хороших нет — их уволили, или они сами ушли. Эти милиционеры из пистолета не попадают там, где дети из рогатки попадают. А те из профессионалов, кто еще остался, не защищены. Мы сейчас требуем, чтобы сотрудникам органов внутренних дел разрешили постоянное ношение оружия, хранение этого табельного оружия. Командир роты, уходя домой, должен сдать табельное оружие. В городе где попало стреляют, а ему табельное оружие не дают в нерабочее время. Он ночью дома должен спать без оружия. Это такой принцип. Потеря ржавого ствола больше шума делает, нежели гибель сотрудника. И такую свинскую форму придумали: чем больше работников убивают, тем, значит, лучше работает ведомство. То есть убийства сотрудников выгодны ведомству, это демонстрация хорошей работы. И должности убитых освобождаются — можно выгодно продать.
Иные СМИ