http://vz.ru/opinions/2014/4/9/681260.html
9 апреля 2014, 16::30
Немецкий интернет-орган, называющийся «немецким лобби», не так давно поместил восторженную статью анонимного автора под красноречивым заголовком «Кенигсберг вместо Калининграда». Немцы давно уже переименовали наш русский город в немецкий Кенигсберг.
Немецкий интернет-орган, называющийся «немецким лобби», не так давно поместил восторженную статью анонимного автора под красноречивым заголовком «Кенигсберг вместо Калининграда». Этот материал был тут же перепечатан целым рядом электронных и не только средств массовой информации, например журналом Zuerst!, выходящим довольно большим тиражом. Его можно приобрести в киосках по всему немецкому миру Западной и Центральной Европы.
Что вызвало такой неподдельный интерес немецкого читателя? Попробуем разобраться.
1
Немцы давно уже переименовали наш русский город в немецкий Кенигсберг. Поэтому редакция германского сайта предварила статью подзаголовками, гласящими: «Новое из Кенигсберга» и «Назад к немецким корням». Далее следует радостный для их очей текст, перемежающийся фотографиями одного сепаратистского мероприятия, прошедшего в Калининграде в ноябре прошлого года. На снимках указано, что снимки сделаны «в Германии», хотя речь идет о нашем городе.
В тот день по всей России отмечался День народного единства, ставший праздником в ознаменование освобождения Москвы от польских захватчиков в ноябре 1612 года ополчением купца Минина и князя Пожарского. Наши сепаратисты провели свое шествие, на котором преобладали немецкие флаги, в том числе германской провинции Восточная Пруссия, которая существует только в их воображении, но оно весьма сильное.
Немецкий обозреватель назвал это мероприятие «прусско-русским парадом», который свидетельствует о появлении слоя, как он пишет, «германо-русских» граждан (по-немецки die Deutsch-Russen), с которых должны брать пример все немецкие патриоты. Прозрачный намек таков: как и новые пруссаки Калининграда, вытравившие в себе русизм, немцы Германии также должны покончить с американизмом и евросоюзничеством. Другими словами, немцы должны наподобие молодых калининградцев, порвавших с прежним «советским наследием», вырваться «из клешней» объединенной пока Европы.
2
Обратите внимание, немецкий журналист, мечтающий о новом величии Германии по вполне естественному для немца стремлению освободиться от политического диктата англо-американского мира, приводит в пример абсолютно выродившуюся в национальном отношении калининградскую публику национал-предателей, которые русскими себя уже и не считают. Странное, казалось бы, сочетание, но это только на первый взгляд.
Что русскому здорово, то немцу смерть, гласит известная пословица. Однако верно и обратное: иному немцу «здравым» кажется размножение с его «помощью» идейных «бацилл» и внедрение их в наш социум. Это может привести... к нашей национальной смерти на западе России, если, конечно, не бороться с данным процессом. Поэтому немцы и радуются постепенному, как им кажется, понижению чувства собственного национального достоинства у русской молодежи Калининграда.
Будем честными – немецкие восторги имеют основания. Мы не должны замалчивать возрастание угрозы сепаратизма, о которой нам напоминает обозреваемый немецкий материал.
Читаем далее. Немец подчеркивает, что все больше молодых людей нашего края роднится «с немецкой историей региона», расставшись «с советскими мифами». Подтекст очевиден. Весьма многим в Германии хотелось бы, чтобы русские, особенно живущие в Калининграде, забыли, что напавшая в 1941 году на нашу страну Германская империя несет прямую ответственность за гибель 27 млн русских и других россиян, большинство из которых составили мирные жители.
Именно эту правду, равно как и общеизвестную информацию о нацистских зверствах, которые вершили на нашей земле немцы и их союзники, вроде галицийских бандеровцев, они лукаво называют «советскими мифами».
3
Немецкий журналист восторгается обилием номерных держателей на автомобилях с немецким обозначением «Кенигсберг» (кстати, еще в 2008 году, присутствуя на лекции немецкого консула, прочитанной в кругу «швейцарских любителей Кенигсберга», я услышал подобное же изъявление радости по поводу многочисленных немецких надписей).
Доволен обозреватель и возрождающимся «немецким культурным ландшафтом», о чем свидетельствует фотография вышеупомянутой пронемецкой демонстрации на фоне новых сооружений так называемой Рыбной деревни.
Русское общество Калининграда, кстати говоря, протестовало против пронемецкой стилизации строящихся зданий, которая была задумана и осуществлена бывшим главным архитектором города. Видим, что случилось именно то, о чем предостерегали деятели русской культуры.
В середине 2000-х, когда замышлялся весь этот пронемецкий архитектурный китч, было много сказано о его недопустимости, так как, во-первых, здесь давно уже не Германия, во-вторых, у нас есть свои национальные архитектурные стили и симпатии, нам противна слабоумная подражательность немцам, в-третьих, наших прозападных деятелей предупреждали, что в Германии сии прожекты будут восприняты как измена калининградцев русской культуре, чем там не преминут воспользоваться.
Так и случилось. Сепаратисты провели свою ноябрьскую демонстрацию именно в этой как бы немецкой части города. То, что допустили наши ответственные лица с этим «рыбно-деревенским» новоделом, можно назвать бескультурьем и бессознательностью, а то и изменой собственному Отечеству. Именно это всячески приветствуется германским журналистом.
Приведя данные факты, немец обобщает: «Во всяком случае, среди молодежи города речь больше не идет о Калининграде, но всегда – только о Кенигсберге...» Конечно, здесь больше желаемого, чем осуществленного, и мы имеем все основания вспомнить Ф. М. Достоевского, его известные оценки немецкого характера, склонного к хвастовству (см. «Дневник писателя» 70-х годов XIX века).
Не думаю, что после крымских событий немецкий журналист в точно таком же тоне описал бы происходящее в России.
4
Однако верно и то, что тамошний журналист, хоть и преувеличил масштабы сепаратизма, не ошибся в констатации его наличия. Он верит в возможность проведения голосования в этом году по вопросу «возвращения имени Кенигсберга» городу. Предвидит он и дальнейший ход событий, логически вытекающий из давно идущего процесса германизации Калининградской области. Он ссылается на слова одного из заглавных местных сепаратистов, постоянного участника немецко-патриотических (а по-нашему – реваншистских) съездов, регулярно проводящихся в Германии.
Этот «молодой» человек с русской фамилией и таджикским именем, развернув немецко-прусский стяг, «решительно говорит» ни много ни мало следующее: «Само собой разумеется, здесь Пруссия, а не какая-то Калининградская область».
Далее речь идет о возглавляемом этой личностью «движении», которое уже на протяжении ряда лет, по мнению обозревателя, «выдвигает ясные политические требования»: достижение «значительной автономии от Москвы»; создание правовой и иной базы для «возвращения» «потомков изгнанных немцев»; «переименование городов, деревень, улиц в соответствии с их немецкими первоначальными названиями», начиная с «главного импульса» всего процесса – возвращения городского имени Кенигсбергу.
Германский активист с русской фамилией прибавляет, что сегодня «существование города с именем «Калининград» – это сплошное безобразие».
Для нас крайне любопытной является одна констатация местного сепаратиста, который, по сути, признает, что наши калининградские государственные мужи не препятствуют мобилизации общественного мнения в кенигсбергском направлении, чем и пользуется «движение регионалистов», считающее, что «кенигсбергцы стали активными» по собственной инициативе. По его сведениям, они уже собрали подписи и поставили вопрос переименования столицы региона на политическую повестку дня.
Действительно, прибавлю от себя, известны случаи, когда местные деятели, давно служащие немцам, входящие, например, в так называемый «Клуб бобового короля», проводили что-то вроде анкетирования молодежи, агитируя «за Кенигсберг».
Немецкий журналист разъясняет, что раньше существовала «Балтийская республиканская партия», ставившая пронемецкие цели. После ее запрета участники движения «сторонников прусской идеи» продолжают действовать «как носители идеи регионализма». У них нет «формальной» структуры, чтобы обезопасить себя. Данную тактику обозреватель одобряет, утверждая, что она помогла уже не раз проводить «прусские марши».
Так, в последнем случае, в ноябре 2013 года, пишет он, уже «можно было видеть многих активистов со знаменами Восточной Пруссии, Кенигсберга и даже Тевтонского ордена, маршировавших под музыку немецкого марша «Прусская слава» (Preußens Gloria)». Вывод делается радостный: «В Кенигсберге регионалисты стоят на стороне Пруссии, далеко наконец-то отодвинувшись от Москвы».
Немецкий автор убежден, что сепаратистское движение уже не остановить, причем, уверен автор, молодые «кенигсбергские регионалисты» помогают даже самой Германии, способствуя росту «энтузиазма прусского движения».
5
Чрезвычайно любопытны одни слова, процитирую их полностью. Говоря о росте кенигсберщины, немец-журналист отмечает ее широкую распространенность в местной среде. Читаем: «Приверженцы прусской идеи принадлежат к разнообразнейшим общественным и политическим сферам».
Что ж, представитель Германии прав, хотя и не расшифровывает сказанное. По сути, он верно заметил, что калининградская сепаратистская мода за два последних десятилетия проникла в разные структуры.
Среди деятелей областной и городской администрации, которых немец подразумевает, говоря о «политической сфере», есть весьма заметные фигуры, выступавшие за границей и за переименование города на немецкий лад, и за снос Дома Советов, и за строительство муляжа германского замка «Кенигсберг», символа германского могущества на Балтике.
В наших областных и городских верхах можно услышать, что «Россия от нас далеко», как будто здесь – не Россия, как будто здесь нет очагов духовности, где творится православная молитва на священном церковно-славянском языке, как будто здесь нет огромного русского большинства, думающего и говорящего на великом и могучем языке, который великий А. С. Пушкин ценил как наиболее богатое наречие Европы.
6
Говоря о многих «общественных сферах», куда проник сепаратизм, немец имел в виду учебные заведения, библиотеки, музеи, средства массовой информации. Дело в том, что в условиях пресловутой «деидеологизации» конца 80-х – начала 90-х годов наши тогдашние верхи бесчувственно отказались не только от прежней идеологии.
Под видом борьбы за свободу слова такие деятели, как Гайдар, сделали все для устранения Русской идеи, русского характера и свободного русского слова. Другими словами, под предлогом борьбы с ошибочной идеологией определенные силы решили расправиться с русской духовностью и культурой. Поскольку же святое место души пустым не бывает, область испарившегося здорового национального настроения автоматически заполняет разная эрзац-гниль вроде кенигсберщины. Надо же чем-нибудь восполнить образовавшийся душевный вакуум.
Вот и зрим в облдуме хронического депутата, который так относился к нашему Русскому краю, что от Литвы, всегда активно пестовавшей русоненавистников, даже орден получил, и... ничего, продолжает депутатствовать.
Среди калининградских гуманитариев, например разного рода преподавателей, видим сколько угодно недоброжелателей русского народа, хотя сами они в большинстве были когда-то русскими, но переформатировались. Можно целый список «специалистов» составить, тех, которые считают живущий здесь народ «маргиналами», в отличие от бывших здесь прежде немцев.
Причем у этих спецов столь поразительная оценка русских соотечественников появилась одновременно с началом творческого общения с немцами. Германия стала приглашать к себе нашу профессуру-доцентуру, оплачивая билеты, проживание, лекции, читаемые и оставшиеся лишь на бумаге, а за это надо было нести определенную службу.
На той стороне дали понять, что дальнейшие «хлебно-грантовые» мероприятия будут зависеть от объема грязи, вылитой приглашаемыми на Россию и русских, которых многие на Западе продолжают считать главным геополитическим конкурентом. Не все совладали с соблазном. Многие вузовские работники, в том числе и руководящие, быстро поняли, чего от них хотят, и стали служить чуждым для России интересам. Теперь вы понимаете, почему русские для таких лжеученых – «маргиналы»?
7
Кого только мы не увидим посреди этой публики! Видим психолога, считающего, что русский может сменить национальность, если он того захочет, якобы «это нормально» в условиях постмодерна (ведь сегодня даже пол сменить можно, намекает он). Прогресс!
Другой его собрат по изучению человеческих душ считает, что у калининградцев «особая психология», то есть у нас образовался новый этнос, возникший под влиянием немецкой готики и т. п.
Наблюдаем социолога, считающего, что калининградская молодежь формируется «властным полюсом» Запада, а не Россией (как будто бы у нас здесь не Россия!) и это тоже нормально. Научная работа этого юного молодца изобилует ошибками, он элементарно безграмотен, но недавно получил очередную высокую должность.
Зрим целую когорту философов, безразлично относящихся к национальной русской мысли, не понимающих ее великой самобытности и мирового значения. Подумайте только, господа-товарищи, у нас в Калининграде нет ни одной кафедры русской мысли или русской философии, это ли не измена России и ее великой культуре? Чуть ли не в руководящих документах одного вуза записано, что «западная философия влияла на русскую», и ставится точка.
Мало кто задумывается при этом, что в таком скукоженном виде это лживая констатация, да еще и нравственно ущербная, по сути, национал-предательская.
Объясняется все просто – философическая, как и любая другая гуманитарная измена Руси отлично оплачивается Западом и его российскими слугами. Русские ведь должны выглядеть маргиналами, многие немцы очень того хотят, вот им и служат.
Проходят наши горе-философы мимо русских гениев, да и тех их западных собратьев, которые с этой философической русофобией не соглашались. Поют однозвучно, как попугаи, однажды заученную западную песнь. Подобного рода специалистов видим и среди историков, филологов.
К сожалению, в основном только деятели этого слоя определяют направленность высшего гуманитарного образования, имеющую прозападные пристрастия. Так, местные историки сориентированы почти исключительно на кенигсбергское краеведение, русской истории для них вроде бы и не существует, а та, что есть, весьма часто подается в негативном свете.
Картина очень похожа на ту, какую видим у местных реконструкторов. Они играют в германских рыцарей, а вот подражания своим, русским богатырям Александра Невского, наголову разбившего тевтонских псов-рыцарей, мы не встретим. Лозунг у них один: ничего, кроме неметчины, не принимать!
Ничего не говорю о музеях, средствах массовой информации, неформальных объединениях интеллигенции, некоммерческих организациях, где тоже часто правят бал кенигсберщина и западнизм. Одно проталкивание в нашу жизнь старых немецких обыкновений чего стоит.
Специфическими деятелями культуры придуманы день селедки, неделя прусского кота, праздник какого-то «бобового короля» потому что немцам сии мероприятия очень нравились. Они голосят, что здесь господствует уже не русская культура, а некая «региональная». Таким образом, предполагается, что здесь не русская, а немецкая земля, значит, и обыкновения должны быть соответствующими, хотя у нас есть свой День рыбака, Масленица и другие русские праздники. Словом, какие-то тайные силы очень нас хотят опруссачить.
***
Надеюсь, читатель, теперь стало ясно, что имел в виду немецкий обозреватель, когда глухо, но радостно писал, что сепаратизм охватил «разнообразнейшие сферы» калининградской жизни? Ясно и то, что этот журналист попал в точку, констатируя, что местные политики, по сути, не мешают сепаратистской мобилизации общественного мнения.
Действительно, у нас явная недостача русской политики, поскольку действует духовный закон, о котором упоминалось выше. Он не терпит нравственного и интеллектуального вакуума. Отсутствующий в душе индивидуума или сообщества русизм заполняется германизмом (реже – полонизмом и литвинством).
События в Киеве и Малороссии наглядно показали, что происходит с народом, который длительное время целенаправленно отлучается от своего истинного русского имени, духовности и обычаев. В Калининграде происходит то же самое отучение молодежи от русизма. Последствия могут быть трагическими, если мы и дальше будем вести себя так, как будто «все хорошо, прекрасная маркиза». Если не начать действовать, обстановка и дальше будет ухудшаться вплоть до социального взрыва, который бы очень хотели видеть недоброжелатели России.
Местные же русофобы пусть пока обольщаются «успехами кенигсбергизации». Русский мужик медленно запрягает...
Давным-давно, в лихую годину, Л. М. Леонов, большой наш писатель, бросил в лицо врагам фразу, которую и мы должны помнить: «Русские вернутся. Русские всегда возвращаются».
Источник: Newsbalt.ru
|
