Современная Россия не может самостоятельно прокормить себя и
вынуждена закупать за границей миллионы тонн мяса и других продуктов питания.
Бедственное положение деревни, низкая производительность труда в сельском
хозяйстве — одно из самых тяжких последствий сталинского правления.
Коллективизация и репрессии наиболее трудолюбивых жителей деревни не только
вызвали жесточайший голод. Они привели к оттоку из села миллионов крестьян, для
которых труд на земле был смыслом жизни. Колхозники превратились в наемных
работников государства, не имевших стимулов к эффективной работе.
Подозрительность и недоверие к крестьянству были присущи
большевикам, не понимавшим и боявшимся деревни. С весны 1918 г. до весны 1921 г. они проводили
репрессивную антикрестьянскую политику. Она сочетала массовое изъятие
продуктов, вмешательство государства в земледельческий процесс с безвозмездным
использованием труда и скота, а также жестокое подавление сопротивления.
Ответом на нее стали массовые крестьянские восстания. Повстанческие армии
свергали советскую власть на значительных территориях в центре России, в
Поволжье и Сибири. Беспрецедентная жестокость (документально зафиксированы
факты применения отравляющих веществ в Тамбовской губернии) не могла усмирить
крестьянскую Россию. Чтобы сохранить власть, большевики отменили весной и летом
1921 г.
наиболее ненавистные для деревни элементы военного коммунизма. Продразверстку
заменили четкие правила налогообложения крестьянских хозяйств, учитывающие их
приоритеты.
В основном соблюдавшиеся властью правила игры стимулировали
возрождение сельского хозяйства. Сбор зерновых в 1925 г. вырос по сравнению с
1921 г.
в 2,6 раза и достиг 73 млн т, на 10% превысив показатель 1913 г. Урожайность в 1925 г. достигла довоенного
уровня в 8,2 центнера с гектара. Тем не менее стало ясно, что дальнейший рост
урожайности на основе применения передовых аграрных технологий и сельхозорудий
возможен только при кооперации крестьянских хозяйств.
СССР нуждался в значительных средствах для модернизации.
Главными источниками были крестьянство и легкая промышленность. Деньги можно
было получить разными способами. Сталин и его окружение изначально делали
ставку на насилие. Наиболее образно политику сформулировал в выступлении на
Урале в 1927 г.
Вячеслав Молотов: «Ударить по кулаку так, чтобы перед нами вытянулся середняк».
Трагедия работящих
Форсированная коллективизация означала возвращение
антикрестьянской политики периода Гражданской войны. Ее планы, принятые
пленумом ЦК ВКП(б) в ноябре 1929
г., предусматривали объединение в колхозы до 50%
крестьянских хозяйств. Главный удар пришелся по работящим крестьянам,
зачисленным в кулаки и объявленным виновниками неудач хлебозаготовок и
колхозного строительства.
Изъятием собственности не ограничивались. Началась
«кулацкая» операция ОГПУ. Участников борьбы с большевиками и подозреваемых в
контрреволюции сажали за решетку. Большинство семей зажиточных крестьян ссылали
в отдаленные районы страны. Наконец, кому «повезло», переселяли внутри региона.
Авторы книги «Трагедия российской деревни. Коллективизация и раскулачивание»
назвали страшную цифру: 517 665 семей, 2,4 млн человек, сосланных только в
1930-1931 гг. Кроме того, 120 000 мужчин были арестованы, а более 20 000 —
расстреляны. Многие селяне, опасаясь раскулачивания, забивали скот и бежали в
города.
Весной 1930
г. партия временно отступила. 2 марта 1930 г. Сталин в статье
«Головокружение от успехов» назвал массовые злоупотребления и насилие
«перегибами на местах». Он на словах осудил местных руководителей, которые
обобществляли личное имущество вплоть до кур, принуждали к вступлению в колхозы
угрозами и насилием. Но уже в сентябре 1930 г. форсированную коллективизацию
возобновили. Директива ЦК предписывала объединить в течение 1931 г. 80% хозяйств в
главных хлебопроизводящих районах и 50% по всей стране. Одновременно
государство начало хлебозаготовительную кампанию. Колхозы превратились в новую
форму круговой поруки, при которой все члены колхоза отвечали за выполнение
задания — в том числе и урожаем личных хозяйств вне зависимости от работы на
общем поле. Из-за непогоды урожай снизился на 14 млн т по сравнению с 1930 г. — до 69 млн т, но
план заготовок вырос с 22,1 млн до 22,7 млн т. В Автономной республике немцев
Поволжья он превысил урожай. Местные руководители, ходатайствовавшие о снижении
планов, были сняты с постов. Нарком Анастас Микоян пояснил позицию центра:
«Главное — сказать колхозам: в первую очередь выполни государственный план, а
потом удовлетворяй свой». Сельские труженики уже в конце 1931 г. оказались на
голодном пайке. Колхозники Нижней Волги могли позволить себе не больше 280 г хлеба в день — в два
раза меньше нормы середины 1920-х гг. Во многих местностях начались голодовки.
Крестьяне использовали для питания суррогаты, пухли от недоедания, бежали из
деревень.
Колхозы, в которых крестьяне работали за голодную пайку
хлеба и (или) миску супа, возродили худшие образцы крепостного права и вернули
деревню во времена военного коммунизма. Острословы, рискуя получить увесистый
срок, расшифровывали аббревиатуру ВКП(б) как «Второе крепостное право
большевиков».
«Нельзя забыть до смерти»
Важно понять причины голода 1932-1933 гг. Виктор Кондрашин в
книге «Голод 1932-1933 годов: Трагедия российской деревни» (М., Росспэн, 2008)
доказал, что в 1932 г.
засухи, подобной поразившим страну в 1891 и 1921 гг., не было. Климатические условия
на Дону, Кубани и в Центральном Черноземье были благоприятными. Однако весной
на поля вышли ослабленные работники без достаточного количества рабочего скота.
В 1930-1932 гг. поголовье лошадей сократилось с 30 млн до 19 млн.
Раскулачивание и бегство из деревень уменьшили число рабочих рук и их качество.
Вызванное этим низкое качество работ и попытки колхозников
утаить зерно для себя привели к печальным результатам. Урожай составил не более
57 млн т, его могло хватить для пропитания крестьян, если бы хлеб дошел до
людей. Однако низкий урожай усугубили громадные потери зерна при
транспортировке. В Нижневолжском крае недосчитались 35,6% валового сбора, в
Средневолжском — 21%. Сокращение потерь наполовину могло бы спасти 2,5-4 млн
человек. Партия ответила драконовскими мерами. 20 июля 1932 г. Cталин писал Лазарю
Кагановичу: «Предлагаю издать закон, который бы: приравнивал по своему значению
железнодорожные грузы, колхозное имущество и кооперативное имущество — к
имуществу государственному; карал за расхищение (воровство) имущества указанных
категорий минимум десятью годами заключения, а как правило — смертной казнью;
отменил применение амнистии к преступникам таких "профессий”. Я думаю, что с
изданием такого закона нельзя медлить». 7 августа 1932 г. тезисы воплотились в
закон, получивший в народе название «закон о пяти колосках». Во многих колхозах
Украины, Поволжья, Дона, Кубани и Черноземья выметался весь хлеб, в том числе
заработанный колхозниками на трудодни, запасы семян для будущего сева.
В июне 1932
г. начался голод в четырех областях Украины. Что
творилось зимой 1932-1933 гг. на Дону, описал Михаил Шолохов в письме Сталину.
«Я видел такое, чего нельзя забыть до смерти: в хуторе Волоховском,
Лебяженского колхоза, ночью, на лютом ветру, на морозе, когда даже собаки
прячутся от холода, семьи выкинутых из домов жгли на проулках костры и сидели
возле огня. Детей заворачивали в лохмотья и клали на оттаявшую от огня землю.
Сплошной детский крик стоял над проулками». Факты издевательств над крестьянами
были подтверждены комиссией ЦК. Виновных в «перегибах» партработников
отстранили от должностей и перевели в другие регионы.
Подобные методы хлебозаготовок не были исключением.
Каганович сообщал, что в 10 районах был прекращен завоз товаров, а еще из 10
были вывезены имеющиеся. Их жителей тысячами ссылали в Сибирь.
Крестьян оставляли без средств к существованию и
одновременно запрещали выезжать из пораженных голодом районов. На границах
голодающих районов, на станциях выставляли заслоны милиции и войск ОГПУ.
Последствия голода были ужасны: погибли 6-7 млн человек, из
них на Украине — от 3,5 млн до 4 млн, голодомор ударил также по России и
Казахстану. Жертвы на порядок выше, чем во время «царя-голода» 1891-1892 гг.,
когда погибли 400 000-600 000 человек, и больше, чем во время засухи 1921-1922
гг. Но советские лидеры уверяли: голода нет. 19 февраля 1933 г. Сталин цинично
заявил: «Главные трудности уже пройдены, а те трудности, которые стоят перед
вами, не стоят даже того, чтобы серьезно разговаривать о них».
Голодомор 1932-1933 гг. ударил не по отдельным народам, а по
крестьянству как классу. Один из авторитетных аграрных историков — Виктор
Кондрашин писал: «Голод 1932-1933 гг. можно определить как организованный. Он
был организован сталинским режимом в результате насильственной коллективизации,
а также с помощью принудительного вывоза хлеба из деревни <...> Этот
голод можно считать одним из самых тяжких преступлений Сталина».
Напрасный труд
Коллективизация нанесла тяжелейший урон сельскому хозяйству.
Уровень поголовья скота 1928
г. в СССР был достигнут лишь в 1958 г. Поставки техники не
компенсировали потери тягловой силы. Но дело не только в тяжелых материальных
потерях деревни. Опыт хлебозаготовок научил крестьян, что усердная работа не
гарантирует не только повышения благосостояния, но нередко и элементарного
минимума продуктов, необходимого для физиологического выживания. Денежные
выплаты были мизерными. Выдача продуктов на трудодни зависела от часто
увеличивавшихся заготовок. Производительность в колхозах была низкой.
Урожайность зерновых после коллективизации, за исключением 1937 г., не превышала 7,3
центнера с гектара. Крестьяне пытались спастись, перенося усилия на собственное
подворье, но государство усиливало нажим на них. В 1934 г. каждый колхозный
двор обязали сдавать мясо и молоко вне зависимости от наличия скота. В 1939 г. были повышены налоги
с приусадебных участков.
Демотивацию крестьян не могли изменить ни механизация, ни
попытки государства улучшить условия жизни деревни в позднесоветский период.
Молодежь стремилась покинуть родные места. В послесталинские времена, когда
держать народ на голодном пайке уже не решались, Кремль регулярно продавал
минеральные ресурсы на миллиарды долларов для закупки продовольствия. В
1954-1980 гг. СССР лишь шесть раз вырастил достаточно зерна для собственного
потребления. В 1977-1980 гг. страна закупила за границей 47,4 млн т зерна. В 1977 г. для закупок мяса
Политбюро приняло решение о продаже 42 т золота.
Даже если придерживаться бухгалтерского подхода к истории, коллективизация
провалилась. В отсутствие рачительного хозяина на земле организация высокопроизводительного сельского хозяйства оказалась утопией.
Это десятая статья из цикла «Сталинский проект». О других
доживших до нашего времени советских институтах читайте: «У стола власти»
(«Ведомости» от 14.03.2008 ), «Этика издержек» (1.11.2008), «На блаженных
островах» (6.02.2009), «Город-лагерь, город-сад» (6.03.2009), «От матрицы до
крыши» (27.03.2009), «Мастерство редактора» (24.04.2009), «Страна неисчерпаемых
ресурсов» (22.05.2009), «И в ванне люди живут» (31.07.2009), «Чрезвычайное
право» (4.09.2009).
Автор — историк, обозреватель отдела «комментарии» газеты
«Ведомости»
