http://www.slon.ru/blogs/vishnevsky/post/263779/
Роман Вишневский
15.02.10 | 13:27
Думаю, не ошибусь, если скажу, что у большинства думающей публики сложилось ощущение, что заявления президента о модернизации являются ритуальными фразами, а на самом деле никаких серьезных изменений ожидать не стоит. Это мнение подкрепляется тем соображением, что для отстающей страны, каковой является Россия, наиболее эффективным способом модернизации является заимствование опыта наиболее развитых стран, а также их институтов. Вот уже более четырехсот лет самые развитые страны на Земле – страны Запада. Значит, модернизация невозможна без широкого заимствования с Запада, сближения экономических и социально-политических систем. Вместе с тем, в последнее время в публичной сфере у нас, скорее, принято ругать Запад и заявлять об «особом российском пути». Очевидно, что лелея и пестуя свои отличия от Запада, на успешную модернизацию рассчитывать не стоит.
Однако если мы рассмотрим не заявления властей, а их реальные действия, то сможем увидеть, что, по крайней мере, в ограниченной сфере модернизация идет полным ходом. В первую очередь, это касается российской армии. Очевидно, что к настоящему времени российская армия не отвечает современным требованиям, предъявляемым к армии сильного государства. С приходом к руководству Министерством обороны Анатолия Сердюкова началась армейская реформа. Она очень скупо освещалась в средствах массовой информации и не породила значительной общественной дискуссии. Тем не менее, по уровню радикальности ее можно поставить в ряд с реформами Петра Первого, Милютина, созданием Красной Армии в 1918 году и созданием Советской Армии в 1942–1943 гг. Фактически, реформа затрагивает и преобразует все стороны существования нашей армии: ее задачи, структуру, организацию, офицерский корпус, систему вооружений, связи, тылового обеспечения, подготовки офицерских кадров, систему оплаты труда, сопутствующие функции (которые в западных армиях выполняются сервисными и гражданскими службами, а в Советской армии традиционно были заботой самих Вооруженных Сил) и многое другое.
Главная для темы статьи черта реформы – это то, что, как в петровские времена или во времена Великой Отечественной войны, армия строится по лекалам наиболее передовых и эффективных армий мира, то есть армий Запада. На словах отрицая ценность западного опыта, на деле власти активно используют его для модернизации одного из базовых государственных институтов.
Активная PR-кампания по выявлению недостатков в Министерстве внутренних дел говорит о намерениях власти реформировать и этот важный государственный институт. Причем, судя по высказываниям о необходимости формирования в России полиции, вполне возможно, что в основу реформы опять будет положен западный опыт.
Очевидно, что власть, избегая широкой общественной дискуссии, тем не менее, проводит активное реформирование наиболее важных для себя элементов государственной системы, причем основываясь на западных образцах. Такая анклавная модернизация, разумеется, имеет свои ограничения, поскольку реформированный институт неизбежно вступит в противоречие с другими нереформированными частями системы.
Ситуация чем-то напоминает времена царствования Алексея Михайловича Тишайшего. В тот период, с одной стороны, после Смутного Времени и польской интервенции отношение общества к Западу было крайне негативным, и власти вынуждены были это негативное отношение учитывать и использовать в своей риторике. Тогда официально провозглашался курс на изоляционизм, религиозную, и, как бы мы сейчас сказали, цивилизационную уникальность России. С другой стороны, власть предержащим было очевидно, что они не смогут достичь своих политических целей без заимствования значительного количества западных институтов.
Например, тогда начали формироваться так называемые «полки нового строя» – русские по национальному составу, но обучаемые по западным методикам. Была открыта Славяно-греко-латинская академия. В Россию приглашались иностранные специалисты. Хотя ношение иностранного платья официально было запрещено, сам царь иногда носил его в домашней обстановке.
Но подобная анклавная модернизация не является стабильной. Фактически, такая стратегия подразумевает создание общества двух скоростей. С одной стороны, в основной части общества продолжают действовать старые немодернизированные институты, а с другой стороны, создается анклав, действующий уже по новым правилам на основе модернизированных институтов. Раньше или позже противоречия между модернизированным анклавом и остальной немодернизированной частью страны становятся непримиримыми. Возникает открытый конфликт, у которого есть два альтернативных финала. Либо анклав будет задушен, и все, что не противоречит нереформированной социально-экономической системе, будет уничтожено, либо же, наоборот, новые отношения, характерные для анклава, будут распространены на всю систему.
В последнем случае модернизация из скрытой фазы перерастает в открытую. Ярким примером служит нам петровская модернизация, когда после ряда конфликтов конца XVII века, завершившихся знаменитым подавлением Стрелецкого бунта 1698 года и кровавой казнью восставших, власть берет курс на открытую модернизацию и слом устаревших институтов. В результате за 25 лет Россия из отсталой окраины Европы превращается в одну из ведущих европейских держав.
Другой пример являет нам история Турции, где модернизаторские усилия султанов натыкались на активное сопротивление консервативных сил, боевым крылом которых выступала гвардия янычар, а идеологическим и духовным основанием – ордена суфийских дервишей, этих янычар окормлявшие. В Турции не получалось даже организовать книгопечатание, потому что дервишские ордена получали большие доходы от переписывания Корана, и янычары жестко пресекали любые попытки лишить своих идеологов их доходов. Несколько султанов-модернизаторов было свергнуто и убито.
Пока консерваторы боролись за свои привилегии, страна необратимо деградировала. Предприниматели, страдавшие от административного произвола, разорялись. Торговля и производство переходили в руки иностранцев, имевших иммунитет от посягательств чиновников, гарантированный договорами Турции с европейскими державами. Армия, еще столетие назад считавшаяся самой сильной в мире, терпела поражение за поражением, одно унизительней другого. Турки бывали иногда разбиты Суворовым, имея десятикратное производство: невиданный позор в мировой истории. Почувствовав слабость государства, везде поднимали голову сепаратистские силы. Турция стала «больным человеком Европы».
Финал трагедии наступил в 1826 году. Верные султану артиллеристы, подготовленные иностранными инструкторами, расстреляли в очередной раз восставших янычар. Корпус янычар был ликвидирован, оставшиеся в живых были отправлены в дальние гарнизоны. Но консерваторы по-прежнему сопротивлялись модернизаторским попыткам султанов, а последние не были достаточно последовательны. Страна слабела и несла тяжелые военные поражения. Бывшие провинции отделялись одна за другой. Окончательному разделу Турции мешали только противоречия между европейскими странами.
В Османской империи полноценная модернизация западного образца так и не была проведена. Результатом стал распад страны после поражения в Первой мировой войне. В итоге модернизацию страны все равно пришлось проводить Мустафе Кемалю Ататюрку, но турки потеряли практически все, что завоевали за пять веков: страна вернулась в границы XIV века.
К счастью, России вряд ли угрожает подобный сценарий. В нашем глобализованном мире, с учетом внешних стимулов к модернизации, о которых говорилось в предыдущей статье, вероятность даже временной победы консерваторов незначительна. Скорее всего, Россия достаточно скоро вступит в фазу открытой модернизации. И тут перед нами во всю ширь встанет новая проблема: неразработанность концепции этой модернизации.
Перед властью встанет вопрос о комплексной модернизации всех общественных институтов, в первую очередь о модернизации самого государства, как, пожалуй, самой отсталой части российской социально-экономической системы. Причем модернизацию придется осуществлять в условиях крайне ограниченных ресурсов из-за значительного падения мировых цен на энергоносители. Вместе с тем, сейчас наблюдается огромный дефицит комплекса идей о том, как из существующего отсталого положения перейти в желаемое модернизированное. Путям решения этой проблемы будет посвящена следующая статья.
|
